Сейчас мне вспоминаются те дни как очень страшный юношеский сон со счастливым концом. А начались они для меня совершенно неожиданно.

В начале лета 1962 г. я находился в составе оперативной группы, прилетевшей из Владивостока на Камчатку для проверки контрразведывательной работы на военной флотилии. Командировка подходила к концу, и я уже подумывал о том, как вернусь домой и со всей семьей отправлюсь в отпуск.

В один из таких дней, когда наш катер бороздил воды Авачинской бухты, с берегового поста службы наблюдения и связи последовала команда немедленно явиться в штаб Камчатской военно-морской базы. В то время я был заместителем начальника военной контрразведки Тихоокеанского флота и Тихоокеанского пограничного округа.

В штабе меня ожидала телеграмма следующего содержания: «Срочно вылетайте в Москву без заезда во Владивосток».

Прибыв в Москву, я был сразу принят тогдашним председателем КГБ В. Семичастным, который сообщил о моем назначении начальником контрразведки Группы войск, отбывающей на Кубу. И добавил: «Ситуация там сложная, и поскольку вы участвовали в десантных операциях при обороне Одессы, Севастополя и Кавказа, вам, как говорится, и карты в руки».

Начальник контрразведки Вооруженных Сил генерал-лейтенант А. М. Гуськов поручил мне совместно со штабом Группы войск срочно разработать и представить для утверждения необходимые рекомендации по комплектованию и транспортировке войск и боевой техники для последующей отправки на Кубу.

Операции было дано кодовое название «Анадырь».

О всех важнейших событиях, касающихся этой операции, я должен был докладывать непосредственно руководителю военной контрразведки страны генерал-лейтенанту А. М. Гуськову, избравшему себе позывной «Флорин». Мне был присвоен псевдоним «Соснин». По легенде я являлся капитаном-наставником рыболовного флота. Не зря же до военной службы я окончил в Ростове-на-Дону гражданское мореходное училище им. Седова.

Вот так я был включен в подготовку и проведение операции «Анадырь». В ночь с 13 на 14 июля 1962 г. на теплоходе «Латвия» я отбыл на Кубу.

Что знал я об этой маленькой островной стране? Не так уж и много. Газеты и радио каждый день сообщали об экономической блокаде Кубы, об обстрелах побережья с моря и бомбежках с воздуха, о поджогах плантаций сахарного тростника. В 1960 г. в Гаванском порту был взорван французский транспорт «Ля Кубр». В апреле 1961 г. в заливе Кочинос - предпринята попытка захвата плацдарма на побережье Кубы...

Поражение наемников под Плая-Хирон поставило вопрос о прямом вторжении США. С этой целью начались крупные учения, в которых участвовало более 180 кораблей и 100 тысяч личного состава, конечной целью которых было свержение некоего диктатора по имени Ортсак. Если прочесть это слово наоборот, получится Кастро.

В сложившейся ситуации правительство Кубы обратилось к Советскому Союзу за помощью...

С первых же дней нашего пребывания на Кубе у нас наладились тесные взаимоотношения с их органами государственной безопасности.

Совместная работа принесла свои первые плоды: служба зафиксировала работу агентурного передатчика в особом режиме, когда выход в эфир осуществлялся буквально на мгновение, как бы выстреливался. У кубинцев радио-контрразведывательной службы еще не было. Удалось запеленговать агентурный радиопередатчик и захватить с поличным резидента ЦРУ Кле-мента Инклана.

У него были изъяты сверхбыстродействующий радиопередатчик, автоматический шифратор новейшей модификации, средства тайнописи, два пистолета системы Браунинг, фотоаппарат «Минокс», фальшивые документы, авторучка-пистолет и 14 тысяч золотых песо. По вопроснику для сбора шпионской информации можно было представить, что в круг интересов американских спецслужб входило все. В частности, предлагалось выяснить, «что означают крупные и мелкие клетки на рубахах советских военных инструкторов, и может ли персонал бронетанковых частей носить рубашки того же цвета и рисунка, что и военные инструкторы. Правда ли, что офицерский состав носит спортивные рубашки в более мелкую клетку, чем солдаты?»

Была раскрыта и крупная нелегальная подрывная организация, которая именовалась «Дивизией Нарцисса Лопеса». Вся Куба была поделена ею на семь зон. Во главе каждой зоны стоял резидент.

В ходе операции по ликвидации «Дивизии Нарцисса Лопеса» было захвачено 237 членов этой организации, из них: 4 майора, 17 капитанов, 7 первых лейтенантов. Выявлено 9 складов оружия, большие суммы долларов и золотых песо.

Этой операцией был нанесен существенный удар по шпионажу на всей территории Кубы...

Тем временем, через всю нашу страну осуществлялась переброска войск к портовым городам.

Использовались все меры маскировки. Военнослужащие - в штатской одежде. Погрузка в эшелоны техники легендировалась учениями по отработке погрузочно-разгрузочных работ и взаимодействию с железнодорожным и морским транспортом. Воинские эшелоны на узловых станциях не останавливались. Остановки производились на разъездах и полустанках. Вся система управления войсками осуществлялась устными распоряжениями, в крайнем случае - шифровками.

Название операции «Анадырь» наводило на мысль о Севере. Для подтверждения этой легенды команде на некоторых судах выдавались лыжи, печки, полушубки. Никто не знал, куда идут суда. Капитанам и начальникам эшелонов выдавалось три пакета - №1,2,3. На первом пакете была надпись: «Вскрыть после оставления территориальных вод СССР». На двух других никаких надписей не было. В пакете № 1 говорилось, что пакет № 2 следует вскрыть после прохода Босфора и Дарданелл. В пакете № 2 предписывалось вскрыть пакет № 3 после прохода Гибралтара. В пакете № 3 содержался приказ: «Следовать на Кубу». Во время перехода через моря и океаны, при приближении самолетов, личный состав укрывался в трюмах судов.

Скрытность передвижения войск обеспечивалась и на Кубе. Все суда, прибывавшие на остров, встречались штабными группами еще на рейде, а иногда и на подходах к Кубе. Из-за сложной оперативной обстановки судам приходилось менять порты назначения.

Оружие поступало под видом народнохозяйственных грузов, так как на Кубе нашими специалистами в это время велись поиски нефти, железа, никеля, фосфатов. Ввозили сельскохозяйственную технику, специалистов-механизаторов и многое другое. И военные как бы вклинивались в эти перевозки.

В тех случаях, когда невозможно было скрыть вооружение из-за его размеров и конфигурации, скажем, ракеты Р-12, самолеты, вертолеты, наши военнослужащие по договоренности с кубинской стороной переодевались в их военную форму. А в газетах сообщалось, что в данном районе проходят учения.

Шли только ночами. Месте дневных стоянок выбирались с учетом возможности укрытия от визуальной разведки. После ухода колонны, уничтожались всякие  демаскирующие предметы.

Все эти меры обеспечили скрытность нашего передвижения. Лишь 14 октября 1962 г. воздушной разведкой США был впервые обнаружена одна и ракетных установок в районе Сан-Кристобль (провинция Пи нар дель Рио). К этому времен 42 ракетных комплекса с дальностью действия стратегически ракет до 2000 км уже стояли на своих позициях. А от Кубы до штата Флорида США расстояни - всего около 180 км.

За месяц до этого, в ответ на требование президента, директор ЦРУ Джон Маккоун докладывал: «После всестороннего обсуждения и исследования американская разведка пришла к заключению, что Советский Союз не намерен превращать Кубу в стратегическую базу.., так как знает, что риск репрессивных мер со стороны США слишком велик».

Реальная действительное однако, разрушила эту иллюзию. Крепко тогда досталось спецслужбам и от правительства, и от разгневанных американцев. Газета «Вашингтон пост» назвала сотрудников ЦРУ «группой псевдоинтеллигентов», «неудавшимися академиками», «дипломатами-выскочками», «лицами, делающими карьеру на подрывной деятельности, всюду сующими свой нос...». Такую жесткую оценку сотрудникам ЦРУ средства массовой информации США давали за то, что они не смогли вовремя раскрыть операцию по переброске советских войск на Кубу.

Дата 14 октября стала началом самого крупного ядерного кризиса XX в. С военно-морской базы США Гуантанамо, расположенной на Кубе, срочно эвакуировались семьи американских военнослужащих, на ней возводились фортификационные сооружения, количество самолетов было доведено до 120, гарнизон увеличен вдвое, возросло количество танков, ЗУРСов, другого вооружения, были дополнительно отрыты траншеи полного профиля, создано 28 км минных полей и проволочных заграждений.

Командующий Группой советских войск на Кубе генерал армии И. А. Плиев, в свою очередь, срочно провел расширенное заседание Военного совета, на котором приказал привести в полную боевую готовность все воинские части и соединения. Завершая Военный совет, генерал сказал: «Если противником не будет применено ядерное оружие, будем воевать обычным оружием. Нам отступать некуда, мы далеко от Родины, боезапасов хватит на пять-шесть недель. Разобьют группу войск - будем воевать в составе дивизии, разобьют дивизию - будем воевать в составе полка, разобьют полк -уйдем в горы...».

Самыми драматичными днями Карибского кризиса стали 14, 16, 22 и 27 октября. 16 октября президент США Джон Кеннеди сформировал специальный штаб при Совете национальной безопасности.

«Ястребы» из этого штаба настаивали на немедленном вторжении на Кубу. Последовало даже предложение нанести ядерный удар по острову. Однако президент Джон Кеннеди и министр обороны Макнамара стояли на более умеренных позициях. Было решено ограничиться пока жесткой блокадой. Но несмотря на блокаду, наши транспортные корабли «Юрий Гагарин» и «Комилес» в эти дни прибыли на Кубу. В книге Р. Кеннеди «13 дней» так описан этот эпизод: «Между транспортами «Юрий Гагарин» и «Комилес» шла советская подводная лодка... Мы хотели пустить на их задержание крейсер, но в связи с увеличивающейся опасностью послали авианосец с вертолетами противолодочной обороны». Благополучно прошел через рубеж блокады и наш транспорт «Бухарест», хотя мимо проносились бомбардировщики США с подвешенными ядерными бомбами.

Блокада таила непредсказуемые последствия. Из-за халатности, неисправности материальной части, из-за низкой организации управления или по какой-либо иной причине могла быть сброшена ядерная бомба. В результате мир мог быть ввергнут в катастрофу. Против блокады Кубы выступил Советский Союз, ведь объявление блокады означало начало войны. Д. Кеннеди в ответ на советское возражение заявил, что будет твердо стоять на своих позициях, повторил угрозу применить оружие, если советские ракеты не будут вывезены с острова.

22 октября Д. Кеннеди, выступая по радио и телевидению с обращением к народу, сказал, что в связи с обнаружением на Кубе советских стратегических ракет, он полон решимости применить оружие, если СССР не вывезет их в ближайшее время.

22 октября Фидель Кастро отдал приказ бойцам Революционных вооруженных сил Кубы по боевой тревоге занять свои места на позициях.

Мир затаил дыхание.

США вели интенсивную круглосуточную разведку. Самолеты У-2 и Р-24 барражировали над Кубой так низко, что были видны летчики. За кромкой территориальных вод, а они здесь всего три мили, сновали сторожевые корабли и корабли радиотехнического дозора «Оксфорд» и «Сержант Мюллер». Обстановка накалялась, все говорило о скором начале боевых действий.

И вот наступило 27 октября. Это была суббота. Американцы назвали ее «черной». На главном командном пункте Группы советских войск - командующий ПВО генерал С. Н. Гречко и заместитель командующего генерал Л. С.Гарбуз. К ним поступает доклад от командира дивизии ПВО полковника Г. А. Воронкова о подлете к острову американского самолета. Генералы Гречко и Гарбуз принимают решение сбить самолет.

Стремительно набирая высоту, ракеты ушли в кубинское небо. А вскоре на командный пункт поступило донесение, что на высоте 20 000 м цель поражена. Обломки самолета упали в районе Антилии, провинция Ориэнта. Для президента Кеннеди уничтожение американского самолета стало доказательством решимости русских стоять до конца даже с риском применения американцами ядерного оружия. На самом деле так оно и было.

Наступила зловещая тишина: никаких военных действий, никаких полетов. И в этой и без того сложной обстановке, когда все натянуто как струна, американский самолет У-2 нарушил воздушное пространство Советского Союза в районе Кольского полуострова. Министр обороны США Макнамара оценил эту обстановку одной фразой: «Это - война».

Возникла трагическая ситуация. Две сверхдержавы встали лицом к лицу с «взведенными курками». В этот момент они четко и ясно осознали, что, нажав на «спусковой крючок» (в данном случае на кнопку), обе страны превратятся в пепел, погибнет и все живое на Земле.

Президент Д. Кеннеди, почувствовав возможность приближения войны, поручил своему брату, министру юстиции Роберту Кеннеди, срочно связаться с послом СССР в США А. Ф. Добрыниным, чтобы тот сообщил советскому правительству, что президент США в обмен на демонтаж и вывоз с острова советских ракет берет на себя джентльменское обязательство - не нападать на Кубу. Предложение приняли.

Группе советских войск был дан приказ прекратить всякие военные действия, но в то же время находиться в полной боевой готовности. Теперь все вопросы предстояло решать политикам.

Когда Фидель Кастро узнал о достигнутом согласии без консультаций с ним, он был возмущен. К тому же американцы потребовали инспекции при демонтаже и погрузке ракет на суда. Фидель Кастро категорически запретил проведение инспекции не только на территории Кубы, но и в ее территориальных водах. США пришлось согласиться с этим. В ходе переговоров была достигнута договоренность о том, что мы вывезем с Кубы стратегические ракеты, самолеты Ил-28 и торпедные катера, оставив на острове лишь оборонительное оружие. Американская сторона взяла на себя обязательства не нападать на Кубу и вывести свои аналогичные нашим ракеты из Турции, Италии и ФРГ.

Так завершился Карибский кризис, во время которого люди Земли, быть может, впервые, по-настоящему, ощутили' испепеляющее дыхание ядерной войны.