Алексей Сурков.

Мы поступью твердой идем.

Родная столица за нами,

Рубеж нам назначен вождем.

Мы не дрогнем в бою

За столицу свою,

Нам родная Москва дорога.

Нерушимой стеной,

Обороной стальной

Разгромим, уничтожим врага.

На марше равняются взводы,

Гудит под ногами земля,

За нами родные заводы

И красные звезды Кремля.

Для счастья своими руками

Мы строили город родной.

За каждый расколотый камень

Отплатим мы страшной ценой.

Не смять богатырскую силу:

Могуч наш заслон огневой.

Мы вырыли немцу могилу

В туманных полях под Москвой.

1941г.

В землянке.

Бьется в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза.

И поет мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты

В белоснежных полях под Москвой.

Я хочу, чтобы слышала ты,

Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко-далеко,

Меду нами снега и снега…

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти – четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,

Заплутавшее счастье зови.

Мне в холодной землянке тепло

От моей негасимой любви.

Ноябрь. 1941 г.

Ярослав Смеляков.

Ржавые гранаты.

Мы не однажды ночевали в школах,

Оружие, пристроив в головах,

средь белых стен, ободранных и голых

На подметенных наскоро полах

И снилось нам, что в школах может сниться:

Черемуха, жужжанье майских пчел,

Глаза и косы первой ученицы,

Мел и чернила, глобус и футбол.

Мы поднимались сразу на рассвете,

И шли вперед, спокойные, как дети,

всезнающие, словно старики.

Мы шли вперед – возмездье и расплата,

Оставив в классе около стены

Страницу “Правды” мятую, гранату,

Размотанный кровавый бинт солдата –

Наглядные пособия войны.

Октябрь 1941 г.

Константин Симонов.

А.Суркову.

Ты помнишь, Алеша дороги Смоленщины,

Как шли бесконечные, злые дожди,

Как кринки несли нам усталые женщины,

Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,

как вслед нам шептали: “Господь вас спаси!”

И снова себя называли солдатками,

как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,

Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:

Деревни, деревни, деревни с погостами,

Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,

Крестом своих рук, ограждая живых,

Всем миром, сойдясь, наши прадеды молятся

За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки родина –

Не дом городской, где я празднично жил,

А эти поселки, что дедами пройдены,

С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскую

Дорожной тоской от села до села,

Со вдовью слезою и песнею женскою

Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша, изба под Борисовым,

По мертвому плачущей девичий крик,

Седая старуха в салопчике плисовом,

Весь в белом, как на смерть одетый старик.

Ну, что им сказать, чем утешить могли мы их?

Но, горе поняв своим бабьем чутьем,

Ты помнишь, старуха сказала: “Родимые,

Покуда идите, мы вас подождем”.

“Мы вас подождем!” – говорили нам пажити.

“Мы вас подождем!” – говорили леса.

Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,

Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища

На русской земле, раскидав позади,

На наших глазах умирают товарищи,

По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока ещё милуют.

Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,

Я все-таки горд был за самую милую,

За русскую землю, где я родился,

За то, что на ней умирать мне завещано,

Что русская мать нас на свет родила,

Что, в бой, провожая нас, русская женщина

По-русски три раза меня обняла.

1941г.

***

Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди, когда снега метет,

Жди, когда жара
Жди когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь.

Не желай добра

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души…

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет:- Повезло.-

Не понять не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой,-

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

1941г.

Георгий Суворов.

Есть в русском офицере обаянье.

Увидишься – и ты готов за ним

На самое большое испытанье

Идти сквозь бурю, сквозь огонь и дым.

Он как отец – и нет для нас дороже

Людей на этом боевом пути.

Он потому нам дорог, что он может,

Ведя на смерть, от смерти увести.