Информационный фактор по взглядам классика.
Александр Свечин о войне в четвёртом измерении
Среди авторов журнала “АРМ
IЯ и ФЛОТЪ” 1914 – 1917 годов самое острое перо принадлежало, без сомнения, Александру Андреевичу Свечину, сначала царскому генералу, а потом и советскому комдиву. Многим его пргнозам, основанным на глубоком осмыслении действительности, суждено было сбыться уже через несколько лет после его смерти, в годы великой Отечественной войны. Это касается определения затяжного характера будущей войны – на измор, наиболее вероятного противника – Германии, и в, частности, разворачивания возможного варианта боевых действий в начальный период войны.Указывал Свечин и на более конкретные моменты, такие как, крайне опасное военно-стратегическое положение ряда важнейших городов нашей страны.
Однако “нет пророка в своем Отечестве”, к тому времени наш выдающийся военный теоретик был репрессирован и уничтожен.
Видимо, не дожидаясь повторения опасной ситуации, необходимо прислушаться и к другим рекомендациям Свечина, связанным, как это ни парадоксально звучит, с информационной эпохой, в которую вступает человечество.
Информационная эпоха, в которую вступает человечество, имеет свои характерные особенности. Информационное противоборство осуществляется как в мирное, так и в военное время. Специфичны и войны, которые ведутся в эту эпоху. Немецким генералом Клаусом Науманном, бывшим председателем военного комитета НАТО боевые действия на Балканах охарактеризованы как "первая коалиционная война в Европе в информационную эпоху
".С позиций сегодняшнего дня представляется логичным и полезным для организации информационного обеспечения военной политики и информационной работы изучить и позицию отечественных классиков по этому вопросу. Такой подход позволил бы в современных условиях выбрать оптимальный путь, уберечься многих досадных ошибок, а в конечном итоге – сберечь многие жизни.
Лучшим представителям отечественной военной мысли уже в 20-е годы прошлого века стала ясна суть происходящих в военном деле изменений. Наиболее показательными в этом отношении являются взгляды выдающегося отечественного военного теоретика Александра Андреевича Свечина. При присущем ему глобальном военном миропонимании и остром уме роль фактора информации не могла остаться в стороне от его внимания. Справедливо, что в наши дни его идеи снова получают признание, но эти аспекты творчества выдающегося отечественного военного теоретика до сих пор незаслуженно остаются без должного внимания. Они не были освещены ни в проведённых в последние годы исследованиях, ни на проходившей в Академии Генерального штаба конференции, ему посвящённой.
Характеризуя особенности своей эпохи и уровень развития военного дела, Свечин уже много лет назад утверждал, что "бумажная война", ведущаяся и в мирное время, "всегда в истории сопровождала действия с оружием в руках". Такое информационное противоборство неизбежно в мирное время, потому что "вся международная жизнь… представляет сплошное столкновение интересов отдельных государств". Военному искусству 20-го века, как он считал, присущи принципиально новые черты. Наряду со стремительными изменениями в военном деле, которые происходят "каждый год, чуть ли не каждый месяц", состоялся переход военных действий из трёх измерений (суша, море и воздух) в своеобразное четвёртое измерение,
"потому что воюют теперь народы". В военное противостояние вовлекается всё население, а образованность населения, газеты и телеграф одновременно являются и существенным компонентом военного потенциала государства. Таким образом, Свечиным восемь десятилетий назад был сделан важный и актуальный и сегодня вывод для военно-политической теории и практики: информационное противоборство будет нарастать, поэтому существует необходимость постоянного и превентивного воздействия на сознание всех потенциальных участников конфликта и всех важных третьих сил.По своей сути сама творческая деятельность Свечина, нацеленная в будущее и направленная на благо Отечества, представляет собой практическую реализацию идейно-доктринального обеспечения военной политики России. Ведь им формировались положения будущей отечественной военной доктрины и закладывались необходимые духовные основы обороны государства.
Главная заслуга Свечина состоит в том, что ему, несмотря на встречаемое непонимание, постоянное противодействие и репрессивные меры, удавалось будить военное сознание нации, бороться с "интеллектуальной анархией", оказав мощное духовное воздействие на военный менталитет современников и потомков. По Свечину, Россия всегда находится в угрожаемой ситуации, у неё нет и не будет спокойных и безмятежных исторических периодов, а значит в первую очередь необходимо само осознание этого факта военно-политической элитой, народом и армией, и нужна идейная подготовка страны к обороне.
Стратегия, считает Свечин, призвана решать вопросы, "связанные с использованием как вооружённых сил, так и всех ресурсов страны для достижения конечной военной цели". Свечин в своих трудах показывает, как стратегические цели достигаются использованием информационных ресурсов и, наоборот, как решение военно-политических задач нередко срывались вследствие игнорирования факторов информации и коммуникации.
Следует заметить, что хотя сами понятия "информация", "информационное обеспечение военной политики" в те годы ещё не были в ходу, однако труды Свечина позволяют судить о том, что сущность и содержание происходящих изменений была поняты им правильно.
Думается, не будет большим преувеличением утверждение, что многие его труды, в том числе и главный, "Стратегия", наряду с идеями доктринального характера, содержат в себе немало практических рекомендаций, касающихся информационного обеспечения военной политики Российского государства.
Об этих проблемах Свечин мог высказываться вполне компетентно. Имея выдающиеся способности и получив блестящее образование, Свечин в ходе своей многолетней офицерской службы занимал важные для формирования масштабного мышления командные, штабные и научные должности. Многие годы, как до революции, так и при Советской власти, Свечин был связан с разведкой. В первый год 1 мировой войны, работая в Ставке русской армии, он отвечал за отношения верховного командования с прессой. Кроме того, Александр Андреевич был выдающимся и признанным военным публицистом, чьи выступления в прессе мало кого оставляли равнодушным. "Моя роль была скромной в бюрократической области и довольно заметной в идейной," – признавал он в конце 20-х годов. В результате даваемые им оценки действительности и поразительная точность прогнозов, полностью подтвердившихся дальнейшим ходом событий, до сих пор удивляют специалистов.
В трудах Свечина можно найти характеристику таких важных компонентов и направлений информационного обеспечения:
- поддержка принятия высшим руководством страны военно-политических решений,
-
"моральное снабжение" личного состава своих вооружённых сил,- информационная безопасность и защита тыла своей страны от пропаганды противника,
- ведение пропаганды среди армии и населения противника,
- информирование таких "третьих сил" за рубежом, от позиции которых зависит успех проводимой политики как в мирное, так и в военное время.
"Кто знает, тот и командует", – так звучит у Свечина значение информационной поддержки стратегического руководства. Выдающийся военный теоретик считает, что государственное руководство должно иметь достоверную информацию о происходящем в действующей армии, а для этого "выгодно распределять по штабам лиц, делегированных политической властью, с тем, чтобы они жили в непосредственном контакте с начальниками и солдатами. … Власть должна не только не отрываться от масс, но не отрываться и от командования"
.Сама Ставка, в свою очередь, должна быть в состоянии адекватно и трезво оценивать поступающие через подчинённые структуры сведения, иметь непосредственную картину происходящего. Ставке, как считает Свечин, "кроме количественных, хронологических, геометрических данных… необходимо иметь ещё ясное представление о том, что происходит в действительности при боевых столкновениях, какова их природа, каковы достоинства войск обеих сторон, их тактика и психика, с каким коэффициентом надо учитывать поступающие сводки"
.Свечин весьма критически относится к "пинкертоновским приёмам", используемым при сборе военно-политических сведений и разработке военных планов. Он считает, что к таким методам прибегают вынужденно, в тех случаях, когда недостаточная образованность должностных лиц не позволяет делать правильные и объективные прогностические выводы. Для сбора и анализа сведений о противнике необходимы в первую очередь "работники наивысшей квалификации в экономическом, политическом, историческом, стратегическом отношениях, настоящие утончённые учёные, погрузившиеся в изучение определённого государства. … Без них же эта разведочная работа по плану войны сводится к пинкертоновщине, анекдоту"
.Чтобы изучить вооружённые силы противостоящей стороны, ответственным лицам, принимающим решения, необходимо, по мнению теоретика, в первую очередь понять, что будет делать противник в критических ситуациях. А для этого "необходимо быть психологом, знать этнографические особенности неприятельского народа, все его социальные группировки и их устремления, остро оценивать малейшие детали, не теряя при этом из виду широкие точки зрения – и лишь тогда удастся вполне сообразовать решение с поведением неприятеля."
Более того, полагает Свечин, необходимы поистине энциклопедические познания и весьма развитые аналитические способности. Анализ и прогноз предстоящих действий будут соответствовать реальности и дадут результат только в том случае, если собранные сведения будут полно отражать "политическое положение противника, отношения, в которых он относится к другим государствам, тенденции отдельных классов и напряжение борьбы между ними, общее его экономическое положение и специальные экономические мероприятия по подготовке к войне; эти данные, дополненные изучением личностей руководящих политиков, истории враждебного государства и наиболее авторитетных мнений, высказываемых в печати, позволяют отдать отчёт в той линии политического и экономического поведения, которой держится сейчас государство, с которым возможна война, и о том, как его руководящий класс рисует себе продолжение этой линии с началом военных действий. На основе этого общего изучения противника явится плодотворным и изучение его в военном отношении; последнее не должно ограничиваться составлением представления о современном составе его вооружённых сил и достижениях его военной подготовки, а должно охватывать историю роста его армии и различные этапы решения им вопросов подготовки к войне. Такое изучение позволит яснее усмотреть тенденции его военного развития, характер представлений его генерального штаба о будущей войне, и последние представления о первоначальных операциях".
Таким образом, Свечин призывает учитывать целый комплекс других важных данных, не отдавая при этом приоритет только собственно военной информации. Только на основе обязательного общего комплексного изучения вероятного противника Свечин считает возможным последующее полное исследование его в военном отношении. Такой подход всегда продуктивно применялся самим учёным. Свечин в полной мере обладал указанными выше качествами исследователя, был признанным знатоком многих иностранных армий. Подтверждением постижения им сути явлений может служить тот факт, что некоторые его труды, в которые исследовалась Япония и её армия, не были рекомендованы к публикации в открытой печати. Причина заключалась в том, что Свечиным было сделано немало правильных прогнозов и практических выводов, которые были бы исключительно полезны для японской стороны.
Формулирование политической цели войны Свечин считал важнейшей задачей политического руководства. Эта цель должна ясна и понятна, а также соответствовать имеющимся возможностям: "Выдвижение определённой политической цели является не только заданием для деятельности вооружённых сил, но и директивой для политической подготовки войны, широко охватывающей вопросы внутренней и внешней политики".
Необходимость разъяснения своим войскам их предназначения и целей военных действий, политического образования личного состава не вызывала у Свечина сомнений. При проведении смотра одного из полков Черноморской дивизии в феврале 1917 года, которую он возглавил, новый командир неожиданно нарушил предусмотренный стандартный в таких случаях порядок. Свечин, к ужасу подчинённых офицеров, стал подходить к матросам каждой роты и устроил своеобразную проверку, задавая непривычные вопросы и интересуясь: "с кем мы воюем?", "за что воюем?", "какие цели ставим себе?", "какой интерес у русского крестьянства в этой войне?" и т.д." Как утверждает Свечин, ни одного даже отдалённо вразумительного ответа получено не было. В то же время "офицеры остолбенели и мямлили, что они этого со своими подчинёнными не проходили". Вполне естественно, что возникал вопрос, можно ли было успешно вести боевые действия, если войска имели такое смутное представление о целях политики своего государства, если солдаты и офицеры плохо представляли себе, за что они воюют.
Свечин считал такое положение характерным и для других армий того времени. В том же году в противостоящей немецкой армии также была осознана необходимость решения аналогичных проблем, проведения соответствующей подготовки офицерского состава. Поэтому германское командование приходит к необходимости исправления такой ситуации и принимает практические меры: "В 1917 году Людендорф вводит в германской армии, на фронте и в тылу, занятия по "патриотическому просвещению". Командный состав оказался плохо подготовленным для ведения политических бесед с солдатами, и после войны немцы проектировали ввести для молодых офицеров обязательное прохождение в 9-месячный срок особого курса при университетах, на котором они ознакамливались бы с политическими, социальными и экономическими вопросами". Свечин делает вполне логичный, категоричный, важный и по сей день вывод: "Определённая политика, преследуемая государством, повелевает придавать и вооружённым силам соответственную политическую физиономию. Нет армии вообще, а существуют армии определённых государств, определённой эпохи, определённых классов, организуемые для определённых задач". Напомним: вышеописанное происходило, когда мировая война шла уже почти три года.
Свечин полагает, что государство вполне в состоянии справиться с задачей добиться понимания военнослужащим целей вооружённой борьбы, предназначения армии: "Постоянная армия с её традициями, с её твёрдым распорядком казармы представляет могущественное орудие переработки человеческого сознания. Однако эта переработка требует значительного времени, и может вестись лишь в относительно ограниченном масштабе. …Только в том случае, если задачи войны понятны и близки широким массам населения, можно рассчитывать, что вооружённые силы в течение долгого времени будут сражаться с большими подъёмом и упорством". То есть одно из главных условий боеспособности вооружённых сил – твёрдая поддержка населением проводимой государством политики. И в то же время "война представляет не лекарство от внутренних болезней государства, а серьёзнейший экзамен здоровья внутренней политики". Российские военно-политические реалии последних лет уже не раз подтверждали правоту свечинских слов, что "никакая политическая пропаганда не будет действительна, если она не будет опираться на здоровую внутреннюю политику".
Отношение действующей армии к своему долгу и готовность побеждать во имя Отечества, считал Свечин, находится в прямой зависимости от состояния тыла, от отношения к войне в тылу. Задача внутренней политики во время военного конфликта заключается прежде всего в том, чтобы обеспечить безопасность тыла, в том числе моральную, так как "тыл поддаётся разложению первым", а "успех на войне ныне возможен лишь при высокой дисциплине тыла", поэтому политико-просветительная работа внутри страны должна быть развёрнута заблаговременно и проводиться "весьма широко". Как справедливо утверждает Свечин, в ходе войны внутренние проблемы будут обостряться "нашёптыванием неприятельской агитации", активизируются и противники существующего строя. Лишение народных масс повседневных условий существования будет проходить "параллельно с борьбой за эти самые массы, за их сознание, за их верность лозунгам борьбы"
.Кроме того, стабильное состояние внутри своей страны будет способствовать повышению эффективности ведения "агитации и пропаганды за рубежом". Свечин в своих работах приводит немало наглядных и поучительных примеров из отечественной истории, как путём политической агитации удавалось бескровно одерживать победы или привлечь на свою сторону войска противоборствующей стороны. Например, он предложил своё оригинальное объяснение присоединению армии Пруссии к антинаполеоновской коалиции в 1812 году. Причину этого он усматривал в успехе агитации, проводившейся по поручению правительства России, которая была основана "на пробуждении немецких национальных чувств; эта агитация вызвала не только дезертирство многих немцев из Наполеоновской армии, но и саботаж целых частей." Свечин оценивал результаты и широту пропагандистской работы в тылу Наполеона очень высоко, полагая, что во многих вопросах "агитационный размах … не превзойдён и по настоящее время." Соглашаясь с Клаузевицем, Свечин пишет, что "вообще, можно получить господство над большим государством только посредством политического расслоения". По мнению мыслителя, "всегда у противника могут быть обнаружены политически слабые места, облегчающие торжество над ним"
.Взаимосвязь между работой по моральному воздействию, ведением агитации среди населения противоборствующей стороны и последующей деятельностью войск и государственных органов – самая непосредственная, потому что "вторая представляет продолжение первой при занятии нашими войсками неприятельской территории". В связи с этим очень уместно ещё одно крайне актуальное сегодня предостережение Свечина: "Неправильно поставленная беженская политика может ускорить проигрыш войны". Все дальнейшие действия на занятой территории необходимо вести очень осторожно, чтобы не свести на нет достигнутые положительные результаты. Так, в частности, произошло в 1914 году при оккупации Галиции, где "искусственная русификация вредно отразилась на соотношениях власти к населению и явилась, в общем, ударом для русского дела в Галиции. Привлечение неудовлетворительного состава чиновников облекло русификацию в рамки карикатуры и взяточничества"
.Свойства информационного оружия, применяемого для воздействия на войска противника, как считал Свечин, весьма специфичны. Мыслитель обращает внимание на необходимость учёта особенностей информационного воздействия и предостерегает от ошибок: "На вооружённом фронте важное значение имеет сосредоточение усилий. Отсюда иногда выливаются такие решения на фронте политической работы: из 10.000 имеющихся агитационных листовок – распространить 9.000 в пункте, намеченном нами для удара; и 1000 листовок – на остальном фронте. Но ведь свойства листовок, которые мы сосредоточиваем, совершенно другие, чем свойства потока снарядов и пуль. Листовки не произведут никакого впечатления на классового врага, и очень слабое – на неприятельских солдат, неподготовленных к восприятию их обострением классовой борьбы. Всходы совершенно не пропорциональны количеству посеянных семян. …Очевидно, что политическая агитация не может произвольно маневрировать, а связывается с участками, где для неё имеется подготовленная почва"
.Важные функции в информационной войне призваны выполнять органы внешней политики государства. В частности, перед ними встаёт задача создания благоприятной информационной обстановки, обеспечения поддержки со стороны зарубежной общественности
: "На дипломатию ложится задача – позволить государству избежать вооружённых столкновений с соседями в нежелательную для него минуту, и наоборот, в том случае, если достижение исторических целей, которые ставит себе государство, невозможно без применения вооружённого насилия, то дипломатия должна вызвать войну в наиболее удобную по чисто военным и экономическим условиям минуту, при наиболее выгодных внешних условиях. …Одиозность объявления войны по возможности нужно отвратить от себя и возложить на неприятеля".Свечин на многих наглядных исторических примерах доказывает справедливость выдвинутого им положения о том, что необходимость общественной поддержки лозунгов вооружённой борьбы, провозглашённых на самом деле во имя осуществления прагматичных политических интересов, объективно существует во время любого конфликта. Например в 1914 г., при вступлению в войну, Англия, "чтобы раздавить своего экономического конкурента – Германию, сумела принять рыцарскую позу защитника международного права… Явное лицемерие этой позы и доходившая до приторности идеализация "маленького героического народа", подвергнувшегося нападению "современных гуннов" – нисколько не помешали открыть английской точке зрения дорогу во все страны мира в течение мировой войны"
.Для того, чтобы добиться поддержки нейтральных государств, общественного мнения, противоборствующие стороны в ходе конфликта используют все возможные средства, среди которых "агитация, преимущественно экономического характера, вербовка подкупом и заказами друзей в прессе, лиц, влиятельных в политических кругах, промышленности, угощение телеграммами и кинофильмами, разработка наспех военно-исторических трудов о протекших операциях, из которых было бы ясно видно превосходство стороны заказчика и корректность его образа действий. Прогулки иностранных военных агентов и заметных журналистов, устраиваемые генеральным штабом по оставшимся в его обладании полям сражений, и снабжение их ценной информацией, часто документальными данными, также приходится рассматривать как один из видов подкупа"
.По мнению Свечина, "в течение военных действий приходится весьма серьёзно учитывать интересы третьих политических группировок, не занявших ещё определённых позиций на нашей или неприятельской стороне, и приходится заботиться о сохранении единства в нашем лагере и о разложении неприятельского; это чисто политические задачи, и решаться они должны политикой"
.У Свечина можно найти подтверждение того, что в отечественной военно-политической практике операции, которые мы сейчас называем информационными, проводились и много лет назад. В этом отношении показательна характеристика Свечиным событий Отечественной войны 1812 года, и, в частности, Бородинского сражения. С исключительно военной точки зрения как сама целесообразность сражения, так и его результаты и в наше время оцениваются специалистами весьма неоднозначно. Но последовавшие вслед за сражением действия гениального Михаила Кутузова по представлению обществу и армии его результатов как полной победы и торжества русского оружия с сегодняшних позиций можно расценивать как классическую информационную операцию. Её результатами мы, потомки, пользуемся до сих пор. Российскому обществу тогда была нужна только победа. Опытный главнокомандующий, возможно, единственным в стране, понял настрой общества и громогласно провозгласил победу. Сражение Кутузов был вынужден дать по требованию императора Александра и под давлением общественности. Поэтому фельдмаршал "организует Бородино не как борьбу за победу, а как великое, требуемое политикой кровопускание. Принеся эту жертву, Кутузов стремится наиболее широко использовать Бородино в политическом отношении. В ход было пущено всё, вплоть до подложных приказов Наполеона, чтобы выставить Бородино как победу или по крайней мере не давшее результатов сражение. Кутузов сохранил в народе веру в победу, несмотря на оставление Москвы". Может быть, несколько вульгарно, с позиции иностранца, но отдавая должное достигнутым результатам, даже с определённой долей восхищения, убедительно и наглядно комментирует действия полководца Клаузевиц, слова которого приводит Свечин: "с неслыханной бесстыдностью держался он после Бородина как победитель, при каждом удобном случае вещал о скорой гибели неприятельской армии, до последнего момента сохранял вид, что даст второе сражение для спасения Москвы, не останавливался ни перед каким хвастовством. Так он тешил чувство гордости армии и народа и стремился воздействовать на её дух прокламациями и религиозным возбуждением. Отсюда родилось новое доверие… И это легкомыслие, эти базарные выкрики старой лисицы были для дела полезнее, чем честность Барклая". Однако необходимый результат был достигнут. И сегодня, спустя без малого два столетия, невозможно сказать, когда и как произошёл бы полный разгром Наполеона, не ощути себя российский народ и армия победителями после Бородина.
На последних страницах "Стратегии" Свечин затрагивает столь болезненный сегодня вопрос о предоставлении военным командованием ежедневных сообщений для печати, что, по его мнению, является одной из "важных функций стратегического руководства". Учитывая важность и актуальность этих идей Свечина для современной отечественной военно-политической практики, будет небезынтересно и поучительно ознакомиться с ними: "При громадных интересах населения, связанных с войной, попытка умолчания о происшедших важных событиях ведёт к распространению ложных слухов и чудовищных предположений. Одним из элементов спокойной, регулярной работы тыла является правильное его осведомление…
Сообщения для печати должны отличаться безусловной правдивостью; у тыла очень много связей с фронтом; он скоро отдаёт себе отчёт в допускаемых в бюллетенях искажениях истины, и прежде всего пострадает доверие, которым пользуется высшее командование и которое ему необходимо, чтобы справиться с его тяжкой задачей.
Освещение событий на театре войны, искажённое в нашу пользу, представляет и ту существенную невыгоду, что скрывает от населения трудности, которые надо преодолеть, и понижает напряжение усилий для достижения военных целей. Кроме того, у тех событий, о которых даёт отчёт справка, есть продолжение, завтрашний день. События должны иметь логику, и если войска повсюду одерживают успехи, а в результате фронт остаётся на месте, или даже отодвигается назад, то можно прийти лишь к печальным для высшего командования заключениям.
Но, конечно, сообщения не должны сеять паники, уныния, и ни в коем случае не говорить о наших предположениях, не разглашать подготовки к новым операциям.
Сообщения воющих сторон перепечатываются и комментируются всей мировой печатью. Высшее командование должно иметь ввиду это обстоятельство; в борьбе на политическом и экономическом фронтах данные сообщений играют крупную роль; в "текущем моменте" агитационных речей и статей они оказываются на первом плане. Тем не менее, от грубо агитационных приёмов в тексте сообщений необходимо воздерживаться.
Сообщения играют значительную роль в поддержании в населении интереса к войне, и поэтому должны составляться достаточно литературно и затрагивать интересные темы для военных обозревателей газет и журналов, а не представлять лишь сухие данные о нескольких неведомых массам глухих селениях, утерянных или захваченных нами.
В то же время сообщения иногда должны разрывать покров анонимности и тайны, окружающий действия войск и отдельных начальников. Когда операция уже развернулась и близится к концу, неприятель успевает дать себе отчёт о большинстве действующих против него частей. Раскрытие подвигов отдельных дивизий и полков, указание фамилий отличившихся вождей представляет лучшую награду, которую высшее командование может дать героическим частям и их начальникам, причём эта награда явится и очень важным стимулом для других напрягать свои усилия до крайности.
Анонимность работы вообще не отвечает характеру боевой деятельности. Подвиг требует немедленного признания его таковым, а не устройства впоследствии вечеров воспоминаний. Поэтому высшее командование параллельно должно организовать и широкую поставку в печать военных корреспонденций, отчётов, фотографий и т.д. В большинстве случаев описание боя, напечатанное через две недели, уже не представляет военной тайны. Только высшее командование компетентно признать отсутствие в данном описании военного секрета, и только оно может прорывать заграждения военной цензуры. Последняя необходима, но бюрократический подход к цензурованию убивает в населении интерес к войне, и, опутывая все действия в армии анонимностью, повышает наглость бездельников и понижает порыв лучших работников"
.Итак, Свечин осознавал как огромную важность, так и всю сложность работы с прессой и общественностью, показывая её место и значимость в системе информационного обеспечения. Свечин настаивал на необходимости конструктивного подхода к этой работе, показывая, какую пользу можно с её помощью извлечь, и одновременно предсказывая возможные негативные последствия для стратегического командования в случае невнимательного отношения к освещению военных действий в печати. Военно-политические реалии сегодняшнего дня уже не раз показали правоту мыслей классика.
Изучение трудов классиков отечественной военной мысли показывает необходимость более пристального внимания отношения к богатому и поучительному отечественному наследию, зарубежному опыту, уже имеющимся и вполне оправдавшим себя наработкам. В то же время духовное наследие самого Свечина до сих пор остаётся слабоосвоенным, а знакомство с его трудами нередко является поверхностным. Само название главного труда Свечина, "Стратегии", некоторыми военными учёными не всегда называется правильно.
И в заключение. "Стратегию" Свечина несколько лет назад в крайне ветхом состоянии я обнаружил на чердаке одной подмосковной дачи. К сожалению, до сих пор заброшено "в долгий ящик" само наше духовное наследие, и осваивается оно и по сей день только отдельными энтузиастами. Между тем идеи Свечина и других отечественных военных классиков должны не ветшать на чердаках, а жить и работать на Россию и её Вооружённые Силы.
Действительность настоятельно заставляет востребовать как отечественный, так и зарубежный опыту информационного обеспечения военной политики, ибо на пороге – войны "информационной эпохи". Поэтому нам ещё предстоит изучить самого Свечина, и всё наше отечественное наследие, проанализировать зарубежный опыт, осмыслить взгляды на информационный фактор в военной политике, провести качественные сравнительные исследования.
Подполковник Белозёров В.К., адъюнкт кафедры военно-социальной работы и морально-психологического обеспечения Военного университета Министерства обороны Российской Федерации
